– Да, внучек, зришь в корень. Как раз этот вопрос и «заел». Поначалу было весело – любили друг друга, строили, экспериментировали, даже признали одну веру на всех. Затем, через несколько тысяч лет, ее главный идеолог, прописанный в новой библии богом, все-таки был поставлен перед вопросом: куда человечество движется и зачем? Люди начали уставать.
– От чего?
– От жизни. Настал такой, верь не верь, всепоглощающий общественный сонный паралич. Смысл размылся.
– И что? Революция?
– Нет. Как уверяла новая вера – грехопадение. Суициды, одобренные Господом. Люди уходили с орбиты, извлекая капсулы из тел, ломали их и доживали таким образом отпущенный Создателем век. Затем они умирали и Земля, через время, прожитое последним телом ушедшего, получала ее обратно – очищенную суть дитяти Всевышнего. В родную гавань, в телах младенцев возвращались души вчерашних самоубийц. Участь их ждала крайне безутешная. Воспитанием проказников занимался специальный, пятый отдел, а затем, во время расцвета анархии – лично Путан Путаныч. Ложь, унижение, боль, страх и подлость – он оказался мастером помпезного низвержения чистоты человеческих начал.
— Понятно. Патронов, словно в револьвера барабане.
— Угу. Помню, главный канал транслировал шоу. Оно называлось «Милосердие». Раскручен проект был до масштабов бестселлера, сеющего паранойю. Представь лидеров сезона: два родных брата, лишенные капсул. Оба закрыты в одной камере, круглосуточная трансляция. Есть лишь вода и медикаменты. Продержаться дуэту необходимо двенадцать недель и выйти из камеры обоим. В противном случае – оставшегося в живых, вкупе с другими членами семьи, следующие десять дней, в этой же клетке обязывали уживаться с крысами, вкушавшими ранее человеческую кровь. Еще нюанс: зрелище, в обязательном порядке лицезрела их мать. Она наблюдала за «игрой» в прямом эфире, а камеры, находившиеся вокруг, снимали женщину для шоу граждан пожилого возраста.
– Дед, ты не преувеличиваешь?
– Нет, дорогой, я жил в этой помойке. Так вот, два брата-победителя разыгрывали партию. Выигравший экономно питался ногами гниющего родственника, в перерывах приводя того в чувство.
– Для чего?
– Чтобы кормить.
– Как?
– Как? По-разному. Уговорами, пощечинами, «через не хочу».
– Тоже ногами?
– Да.