От автора
Дорогой читатель, собеседник. Книга, написанная мной, — попытка осознать, нет, оправдать логику полутонов. Не в отдельном их проявлении — в мироустройстве в целом. Названный Полуавтобиографией, созданный труд воплощен в идеалах, оставленных памятью и фантазией, учившей для кого-то Проходимца, для иных – человека достойного усмирять хищные инстинкты, подлость и цинизм окружающего мира, прогресс собственного болотного вампиризма.
В моем бортовом журнале вы не найдете цитат, типа: «Тебе, наверное, тяжело было?»
Почему затронул? Потому, что это правда. Жить пришлось в своем, закрытом от посторонних глаз обществе. Там, где этикетом не прописаны сопереживания памяти сердца, лишь вечная дилемма — будет ли завтрашний день?
Дед мой и бабушка прошли полные девятьсот дней блокады Ленинграда. Биологическая мама — жизнь, полную картинок ревности к отцу, ненависти ко всему на свете, даже насекомым. Одни молча идут и строят, другие кричат о несправедливости — у каждого «своя» тяжелая ноша. Есть еще специально подготовленные критики и ценители: эти «гомосапиенсы» тоже участвуют в жизни — регулируют человеческие ценности, собираются в кланы, прогрессируют.
Подруга прислала фотографии с Бали, говорит: я отсюда никуда, ждем тебя к нам, навсегда. В свое время, стремясь распрощаться с одной из зон отчуждения Евразии, прославившейся матрешками и балетом, она, получив разрешение, переместилась в Северную Америку, Калифорнию, где, как утверждает, словно агнец, так и не смогла найти свою зеленую лужайку. На конференц-связи недавно, объясняя свой поступок, Лера задала нам, двоим своим собеседникам, вопрос: «Ребята, неужели вы найдете ответ в дилемме: курица или яйцо?» — Мы молчали.
Скажите, где лучше? Там, где один нелюдь может взять автомат и поливать свинцовым дождем собравшихся на праздник мирных граждан, перекрывая рекорды собирателей душ, злых гениев Второй мировой войны, или в другой части света, там, где представители закона имеют право поймать молодого парня, бросить на землю, вбить прикладами в задний проход стеклянную бутылку, затем ее расколоть, наслаждаясь лицезрением медленной и мучительной кончины юнца, получая в итоге за дела свои выговоры на работе и строгие дисциплинарные предупреждения?
Пишу кириллицей, нахожу прекрасные стороны жизни в ее условностях и течениях развития. Естественно, не алфавита — отношения людей к тому, что дано с рождения.
Девятнадцатый раз в наступившем 21-ом веке, радуясь празднику Крещения, по просьбе друга своего забрел в светскую хронику. Глянь, говорит, как нынче восхваляют модные течения: своевременную смену постаревших женщин, новые технологии гонки вооружений и религию. Нашу, Православную Веру.
И что там? Да, то, на что уже можно не обращать внимания, ведь по сути и так, без комментариев, каждый об этом знает: президент православного государства не умеет креститься. Точнее, он делает это, окунаясь в прорубь, согласно другой вере.
Лера умница, она золотая женщина. Она — мой Колумб.
Храни нас Господь.
